COVID-19. Международные эксперты - Халықаралық сарапшылар. Алмаз Шарман - Майкл Бэйкер (Новая Зеландия)
Ссылка на интервью в you tube канале АЛМАЗные советы:
Наш сегодняшний гость – доктор Майкл Бейкер, профессор общественного здравоохранения Университета Отаго Новой Зеландии, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды. Область его интересов – эпидемиология КОВИД-19, гриппа и других инфекций. Кроме того, в интервью обсуждается опыт Монголии, где было зарегистрировано всего 300 заразившихся и ни одного смертельного случая от COVID-19, а также опыт Вьетнама, Тайваня и других стран.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Доктор Бейкер, благодарю вас за согласие принять участие в нашей программе. Не так давно в Медицинском Журнале Новой Англии была опубликована ваша статья «Успешная элиминация передачи КОВИД-19 в Новой Зеландии». Ваша страна может стать первой в мире, где вирус будет побежден. Помимо изолированности островов Новой Зеландии, в чем еще кроется секрет вашего успеха?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Приветствую вас из Новой Зеландии. Спасибо за возможность дать интервью вашей программе. Конечно, мы чувствуем солидарность со всеми странами мира, потому что сейчас мы все вместе противостоим пандемии. И стараемся участвовать во всех совместных дискуссиях, чтобы узнать больше об опыте других стран и поделиться своим. Должен сказать, что в Новой Зеландии передача КОВИД-19 была элиминирована, остановлена несколько месяцев назад. Сейчас у нас есть небольшая вспышка.
Хочу отметить, что мы не единственная страна, кому остановить существенно уменьшить или остановить передачу вируса. Это произошло и в некоторых других островных государствах. Также к таким странам можно отнести Тайвань, думаю, что Монголию тоже, и еще много других, где довольно успешно справляются с вирусом. Что касается опыта Новой Зеландии, то здесь хотелось бы выделить две основные стратегии: во-первых, управление ситуацией на госгранице – ограничение и предупреждение завоза случаев извне. Во-вторых, решительная борьба с передачей вируса внутри страны, локдаун и точечные ограничительные меры. Мы также проводили широкомасштабное тестирование населения и отслеживание контактных. Еще в феврале мы поняли, что завезенные случаи активно способствуют распространению инфекции внутри страны. Поэтому было принято решение обратиться к плану предотвращения эпидемии гриппа, который есть у многих стран мира. В нем предусмотрены различные мероприятия, в том числе касающиеся деятельности учреждений и в целом системы здравоохранения.
Мы также внимательно наблюдали и изучали меры, принимаемые в материковом Китае и в соседних азиатских странах. Очень многое в этом опыте напоминало мероприятия, которые проводились для борьбы с эпидемиями САРС и гриппа. В середине марта у нас появились трудности с эффективным тестированием и отслеживанием контактных. В тот период заражаемость росла в геометрической прогрессии, по экспоненте. Поэтому было принято решение закрыть госграницы и обязать всех въезжающих проходить 14-недельный карантин. Кроме того, был введен очень строгий локдаун, у которого было 4 уровня.
Вы знаете, что Оксфордский университет рассчитал индекс жесткости карантинных мер. По этим данным можно судить об опыте разных стран, об успехе принимаемых мер и взять кое-что на вооружение. Самый строгий локдаун у нас длился 4-5 недель, затем мы его смягчили до третьего уровня на две недели. Всем гражданам Новой Зеландии было предписано оставаться дома, выходить можно было только в крайних случаях. Целью такого строгого локдауна была остановка передачи вируса, и это произошло через 7 недель. В течение 4 недель после этого проводилось широкое тестирование населения, новых случаев обнаружено не было. И мы можем сказать, что добились элиминации инфекции
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Насколько я знаю, с тех пор прошло уже 100 дней. То есть после строгого локдауна у вас нет новых случаев.
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Да, уже в течение трех месяцев жители Новой Зеландии чувствуют себя очень комфортно и в безопасности. Конечно, число туристов и гостей стран значительно сократилось и составляет менее одного процента от обычного количества. Все прибывающие в страну люди по-прежнему должны проходить 14-дневный карантин. Для этих целей приспособлены около 30 больших отелей. Если человек инфицирован, его направляют в другое учреждение на изоляцию. На коронавирус всех тестируют на третий и двенадцатый дни.
Сейчас многие новозеландцы возвращаются на родину из других стран, и, если они получают положительный тест, их также изолируют. Как правило, через 14 дней их отпускают. Это основные меры, которые применяются и по сей день. Хотя в целом, люди уже ведут обычный, нормальный образ жизни, собираются большими компаниями, могут заниматься спортом и так далее.
Тем не менее, в начале августа, уже после 100 дней без ковида, у нас был выявлен один семейный кластер инфицирования. Мы не знаем источника - так обычно бывает в семьях, где представлено несколько поколений. К счастью, теперь мы более подготовлены к вспышкам. Мы не стали снова вводить строгий локдаун. Ограничительные меры были приняты только в одном городе, это были меры третьего уровня, людям не разрешено было выходить на улицу, началось широкое тестирование. В городе с населением в полтора миллиона жителей ежедневно проводилось 20 тысяч тестов. Также активно велись поиски контактных. Это очень эффективные меры. Кстати, в начале эпидемии, еще в марте, мы не обязывали людей носить маски. Однако сейчас эта мера добавлена в систему сдерживания заражаемости.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Предполагаю, что недавнее выявление случаев кластерного заражения было воспринято в Новой Зеландии с удивлением и недоумением. Сколько именно новых случаев инфицирования вы обнаружили?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): В этом кластере за 10 дней мы выявили около 90 случаев. Мы знаем, что это вирус непредсказуем, и он не прощает ошибок. Поэтому правительство прилагает очень много усилий для борьбы с этим кластерным заражением. Очень важно не допустить выхода инфекции за пределы этого кластера. Поэтому буквально в течение 24 часов после обнаружения вспышки, весь город Окленд был закрыт, там был введен локдаун.
Мы уже были знакомы с опытом кластерных заражений в других странах, во многих из них меры вводились постепенно и контроль над ситуацией терялся. Драгоценное время было упущено. Например, в нашем регионе, в частности, в Австралии была выбрана менее жесткая стратегия. И там до сих пор наблюдается высокая скорость передачи вируса. Вспышки инфекции происходят сейчас в разных частях страны. Все это тоже способствовало тому, что мы начали принимать оперативные быстрые меры. Их цель – полная ликвидация случаев инфицирования, полная элиминация.
Мы внимательно следим за ситуацией в таких крупных экономически развитых азиатских странах, как Китай, Тайвань, также интересен опыт Вьетнама и Монголии. Они добились впечатляющих успехов в борьбе с вирусом. И хотя в Китае и Вьетнаме были новые вспышки, они очень быстро с ними справляются, реагируют оперативно и жестко. Большинство населения живет полноценной жизнью, экономика также чувствует себя хорошо. Мы думаем, что здоровые люди и здоровая экономика неразделимы. И это мы усвоили из нашего опыта борьбы с вирусом.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Доктор Бейкер, вы отметили, что источник нового кластерного заражения так и не был определен. Из новозеландского опыта известно, что геномная эпидемиология является мощным инструментом в поисках источника вспышек. Это особенно важно, когда невозможно определить первый случай заражения в кластере. Насколько я знаю, Новая Зеландия стала пионером в использовании этой технологии. В чем суть этого метода, и что геномика может рассказать нам об этой последней вспышке в Окленде, крупнейшем городе Новой Зеландии?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Как вы сказали, это очень действенная технология. В марте мы только начинали ею заниматься, и она не очень повлияла на ход событий. Но сейчас каждый изолят проверяется на контакты, полученные от него результаты сравниваются с мировой базой данных для того, чтобы выяснить, откуда именно берет начало этот случай, откуда пришел вирус. Этот метод показал свою высокую эффективность в случае исследования недавнего кластерного заражения. Метод помог идентифицировать все связанные между собой случаи. Мы предполагали, что источником могло быть одно из карантинных помещений, как это было, например, в Австралии. Однако у всех изолятов были выявлены разные типы вирусных геномов. Была обнаружена их схожесть с образцами из Великобритании и Австралии. Это был неожиданный для нас результат.
Еще один случай также был довольно интересен. Он полностью отличался от других, чем вызвал наше беспокойство. Нам удалось выяснить, что этот человек заразился в лифте одного из отелей. То есть туда он зашел после инфицированного, которого мы уже знали. На наш взгляд, этот человек мог заразиться, прикоснувшись к какой-либо поверхности в лифте. Это наше основное предположение, потому что связь очень четко прослеживается.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Доктор Бейкер, вы упомянули несколько стран, которые успешно сдержали, сгладили или даже остановили эпидемический процесс. Это такие страны, как Тайвань, Южная Корея. Очевидно, что большую роль в этом сыграли правительства этих государств. Власти Новой Зеландии, как мы знаем, решительно перешли от стратегии сдерживания к стратегии элиминации вируса. Но вот последняя вспышка… Не показала ли она, что полностью избавиться от вируса пока невозможно? Насколько сейчас страна уязвима перед новыми угрозами? Будет ли стратегия элиминации успешной в долгосрочной перспективе?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Да, думаю, да. Как вы сказали, мы изучаем ситуацию в азиатских странах, наблюдаем за событиями в Тайване, чей опыт борьбы с вирусом можно считать самым успешным в мире. Еще в конце декабря прошлого года они поняли, что из Китая исходит угроза новой пандемии. Поэтому уже тогда там начали проводить скрининг пассажиров, прибывающих из материкового Китая. Они ужесточили пограничный контроль, обязали всех носить маски. Таким образом в Тайване была практически предотвращена передачи вируса внутри острова без введения локдауна. Нам на это потребовалось более трех месяцев. В Тайване очень хорошо справились. Но вы можете сказать: да, им было легче, потому что это островное государство.
Однако есть и другие страны, которые тоже показывают хорошие результаты. Например, Монголия. Там тоже нет повторных вспышек. Можно сказать, что они избавились от вируса. Вьетнам. Прошло уже почти 100 дней как там не отмечается ни одного случая передачи вируса внутри страны. А население Вьетнама составляет порядка ста миллионов жителей. Кроме того, Вьетнам нельзя назвать процветающим государством, и у него протяженная и сложная граница. Недавно у них произошла небольшая вспышка в Дананге, но ее быстро взяли под контроль. Или взять, к примеру, материковый Китай, где проживает один миллиард 400 миллионов человек. У них была мощная вспышка, разумеется, в Ухане, где все началось. Там могла произойти активнейшая передача вируса, потому что это страна с огромным населением, но они справились.
Я думаю, опыт этих стран показывает, что независимо от уровня развития или географического положения, любое государство может добиться элиминации вируса, если в нем будут выполнять определенные условия. Главное, чтобы власти принимали решения в соответствии с рекомендациями ученых, чтобы в стране была необходимая инфраструктура для обеспечения ограничительных мер в борьбе за сдерживание и полное избавление от вируса.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Спасибо большое. Ваши слова очень вдохновляют и являются убедительным аргументом. Возвращаясь к Новой Зеландии, сколько людей сейчас проживает в стране, сколько случаев КОВИД-19 у вас было выявлено и каков уровень смертности? Есть у вас такая статистика?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Население Новой Зеландии составляет 5 миллионов человек. В Окленде у нас проживает 1,6 миллиона человек. Это крупнейший город страны. Основная часть новозеландцев проживает в городах. По последним данным, количество случаев у нас составляло 1665, 22 из них имели летальный исход. Уровень смертности – 4 на один миллион населения, самый низкий среди стран ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития).
Интересно, что в других государствах, где также практически удалось избавиться от вируса, уровень летальности выше, например, в Австралии, потому что недавно у них произошла вспышка. Тем не менее, он в сотни раз ниже, чем в западной Европе и северной Америке, где была выбрана политика сдерживания эпидемии. Я думаю, что недостаточно принимать только сдерживающие меры. Гораздо эффективнее ставить задачу полного избавления от вируса еще на начальном этапе эпидемии. Такой шаг позволит избежать ее негативного влияния на экономику страны. Хочется отметить, что экономика новой Зеландия не очень пострадала от эпидемии. Кроме того, наше бизнес-сообщество также было решительно настроено на элиминацию вируса. Все дело в том, что мы поставили себе четкую цель – избавление страны от инфекции. Эта определенность с самого начала способствовала успеху. То есть вы должны понимать, для чего вводится локдаун и другие меры.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Конечно, поддержка ведущих бизнесменов очень важна. Но и роль руководства страны нельзя отрицать. Премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн показала себя искренне сопереживающим гражданам страны лидером во время пандемии. На чем строилась ее политика и как она помогла всем слоям общества обрести уверенность?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Она очень хорошо проявила себя. Слушала рекомендации ученых и действовала решительно. Мы активно сотрудничали с правительством. В конце концов, политики столкнулись с непростым выбором, потому что им пришлось балансировать между научным знанием и какими-то своими соображениями по поводу принятия решительных и жестких мер. Думаю, что нынешнее правительство сработало эффективно с самого начала пандемии, когда еще было много непонятного, кроме одного – это инфекционная болезнь, о которой мы почти ничего не знаем.
Власти с помощью ученых принимали верные решения. Кроме того, Джасинда Ардерн показала себя очень искренним, внимательным к людям лидером, особенно во время кризиса. Она много общалась с простыми гражданами, откровенно разговаривала с ними, поэтому люди понимали необходимость решительных действий и верили ей. В своих обращениях к народу премьер-министр говорила: «Если мы будем сильными и добрыми, то у нас все будет хорошо».
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Мы живем на противоположных концах Земли. В Новой Зеландии сейчас зима, а в северной части планеты – лето, в том числе и в Казахстане. Здесь у нас сейчас многие обеспокоены возможностью второй волны КОВИД-19 в предстоящее холодное время года. Присущие зиме кашель и простуда могут осложнить выявление случаев передачи КОВИД-19 в обществе. Какие уроки мог бы извлечь Казахстан и другие страны северного полушария из новозеландского опыта борьбы с пандемией в зимние месяцы? 2108
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Это актуальный вопрос. Мы тоже переживали по этому поводу, потому что пандемия началась, когда в Новой Зеландии была зима, к тому же у нас была довольно холодная осень. В ваших странах респираторные инфекции носят сезонный характер, грипп обычно приходится на зимние месяцы. Мы думали, что коронавирус также является сезонной инфекцией. Но нам удалось избавиться от него в холодное время года.
Сейчас мы понимаем, что эпидемиология этого вируса никак не связана с погодой. То есть время года на него не влияет, а вот то, что влияет, так это позиция правительств. Сейчас много говорят о второй волне коронавируса, но я думаю, мы все еще переживаем первую. Это одна огромная волна, которая обходит всю планету. Сможет ли она сделать второй круг, во многом зависит от поведения правительств, смогут ли они дать ей решительный отпор или нет.
Из опыта Новой Зеландии можно извлечь опыт принятия решений руководством страны. Этот вирус можно победить в любое время года, если у вас будет сильная политическая воля и необходимая инфраструктура для достижения этой цели. Возможно, это будет труднее сделать зимой, но с другой стороны, с приходом холодов люди чаще находятся, как мы говорим «в своем пузыре», то есть дома, в кругу семьи, и ограничивают дополнительные контакты. Я много лет занимаюсь инфекционными болезнями и знаю, что лучше всего инфекции передаются от человека к человеку в различных группах. В то же время новые инфекции обладают такой силой, что они распространяются независимо от времени года.
Я думаю, что самая известная пандемия – пандемия испанского гриппа в 1918 году – не задумывалась о своей сезонности. Она имела несколько пандемических волн. Испанка пришла в Новую Зеландию на середине своей волны, началась летом и охватила значительную часть населения за 8 недель с высокой смертностью. Поэтому время года не имеет никакого значения. Я думаю, что этот коронавирус распространяется медленнее. Ему потребуется год или два, чтобы обойти всю Землю, и вряд ли время года как-то влияет на его скорость. Также этот вирус вполне может стать эндемической инфекцией, специфичной для определенной местности.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Да, это очень интересно. Очень важно поведение правительства, но возможно гораздо важнее поведение самих людей. Носят ли маски жители Веллингтона и Окленда? Вы сказали, что Окленд, кажется, вернулся к третьему уровню пандемического контроля. Так вот, носят ли его жители маски, соблюдают ли необходимые правила, и в целом, предусмотрены ли в Новой Зеландии какие-то санкции за неношение масок?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Нет, не предусмотрены. С другой стороны, сейчас правительство не обязывает население носить маски, потому что для этого нужно принимать какие-то непопулярные меры. А власти хотят, чтобы граждане понимали необходимость ношения масок и делали это добровольно. Например, жители Окленда хорошо это осознают и практически все носят маски.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Сейчас активно обсуждается тема вакцинации от коронавируса. Уже ведутся довольно успешные клинические испытания. Когда вакцины станут доступными, будут ли жители Новой Зеландии прививаться? Ведутся ли работы по созданию и производству вакцины в вашей стране? Насколько развиты биотехнологии в Новой Зеландии?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): В нашей стране биотехнологическая отрасль не очень развита. Мы производим только вакцины для животных, потому что Новая Зеландия крупная аграрная страна. Несколько лет назад мы отказались от производства человеческих вакцин, и пользуемся продукцией ведущих мировых фармкомпаний. Сотрудничество в этой сфере осуществляется, главным образом, с Австралией и некоторыми зарубежными компаниями. Вакцины для нашего региона производятся, в основном, в Австралии. Сейчас в мире разработаны порядка 150 вакцинных кандидатов, около 30 из них дойдут до стадии клинических испытаний. Мы налаживаем контакты с ведущими разработчиками вакцин, которые успешно преодолели третью фазу клинических испытаний.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Думаю, что с производителями вакцин нужно вести переговоры заранее. Вас не беспокоит тот факт, что продукции этих крупных фармкомпаний может не хватить для жителей Новой Зеландии, потому что в первую очередь они будут обеспечивать вакцинами свои страны? Или же у вас уже есть определенные договоренности с ними?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Да, такие переговоры уже ведутся. Думаю, что таких вакцин нужно будет очень много. Ими необходимо обеспечить группы риска. Кроме того, необходимо разработать хорошие модели, чтобы понять, кого нужно вакцинировать в первую очередь. Очевидно, что в начале списка должны стоять медицинские работники. Чтобы эффективно сдерживать передачу инфекции, вероятнее всего надо будет прививать социально активные группы населения, а это, прежде всего, молодежь. Таким образом, необходимо ясно представлять и иметь стратегию вакцинации.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Кстати, открыты ли в Новой Зеландии сейчас школы? Закрывались ли они на время эпидемии?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): На третьем и четвертом уровне контроля школы были закрыты. На третьем уровне были сделаны исключения для детей представителей некоторых профессий, например, врачей. Чтобы они не оставались без присмотра, им было разрешено посещать школу. В целом же, во время локдаунов на третьем и четвертом уровне школы не работали. Сейчас в Окленде школы также закрыты.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Сейчас много говорят о том, что эта эпидемия имеет гетерогенный, неоднородный характер, то есть вирус особенно опасен для уязвимых групп населения, в частности, для людей старшего возраста и тех, кто имеет какие-либо хронические заболевания. Что касается коллективного иммунитета, то здесь тоже есть много разных точек зрения.
Представители Гарвардской группы считают, что для его достижения необходимо, чтобы переболели 70 процентов населения. Другие ученые считают, что инфицированных должно быть 40-43 процента. Я даже слышал, что будет достаточно даже 20-25 процентов. Возможно, этот вопрос не столь актуален для Новой Зеландии, которая сгладила кривую заражаемости в стране, но он весьма важен для Казахстана, и возможно, для США, например. Что вы думаете по этому поводу? Сколько процентов населения должны переболеть, чтобы достичь уровня формирования коллективного иммунитета?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Да. Это действительно интересная и важная тема. Если у вас есть источник инфекции с репродуктивным индексом около 2,5, это будет довольно типичная ситуация, потому что люди на самом деле предпринимают определенные шаги, чтобы ограничить передачу инфекции. И, согласно простой алгебре, для достижения коллективного иммунитета в таком случае необходимо будет вакцинировать 60 процентов населения. Как показала пандемия, она может затронуть 60 и даже 80 процентов населения. Вместе с тем, контраргумент подсказывает, что такое происходило бы если это была какая-то однородная группа. Поскольку в реальности это не так и, что остановить инфекцию можно было бы на гораздо более низком уровне инфицирования, когда заражено порядка 20 процентов населения. Для этого нужно целевая стратегия. Мое понимание сейчас в том, что могут происходить отдельные вспышки, вирус может проникать в какие-то закрытые сообщества, например, в дома престарелых, то его очень трудно контролировать. Можно выбирать для будущей вакцинации определенные целевые, самые уязвимые группы.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Говоря о вакцинации от гриппа. Предпринимались ли в Новой Зеландии попытки вакцинировать людей в начале вашей зимы, то есть в мае. Если да, то помогла ли эта мера?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): В Новой Зеландии существует своя стратегия вакцинации, которая ведет свою историю с появления первых прививок. У нас придается этому очень серьезное внимание, и вакцины здесь всегда востребованы. Прививается большая часть населения. Но в этом году у нас отмечалась одна интересная особенность. Сезонного гриппа в холодное время года не было, сейчас гриппа тоже нет. Причиной этому послужили карантин на границе и локдаун.
Локдаун стал своего рода естественным экспериментом, то есть в течение семи недель люди не могли выходить из своих домов без крайней необходимости. Благодаря этому большой пласт инфекционных болезней просто испарился. Исчезли менигококковая инфекция, грипп респираторный синцитиальный вирус. Мы до сих пор ощущаем некоторые неожиданные последствия локдауна.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Доктор Бейкер, а сейчас я хочу задать вам свой традиционный вопрос в конце программы. Если бы у вас была возможность сделать надпись на большом биллборде в центре Веллингтона или Окленда, крупнейших городов Новой Зеландии, то что бы вы написали в связи с пандемией?
Майкл Бейкер, директор Центра инфекционных заболеваний и окружающей среды (Новая Зеландия): Только совместными усилиями мы сможем изменить ситуацию к лучшему. Я думаю, нам поможет только коллективная ответственность всех людей, врачей, ученых, моих земляков и зарубежных коллег, потому что это угроза всем нам. Это не внутренний конфликт в какой-то отдельной стране, это не война между разными государствами. Нет. Это вызов и угроза всему человечеству. Поэтому мы все должны работать вместе. Это прекрасная возможность проявить международную солидарность в поиске коллективного решения.
Алмаз Шарман, иммунолог, профессор медицины: Глядя на ваш успешный опыт в элиминации эпидемии, мы еще раз убеждаемся в том, что если это стало возможным в Новой Зеландии, то значит это возможно везде. Большое спасибо за интервью, доктор Бейкер.
Алмаз Шарман, профессор медицины, Президент Академии профилактической медицины, Член Американской ассоциации здравоохранения.
К публикации материал подготовила Сауле Нуракыш. Читайте другие полезные статьи о здоровье и предупреждении болезней на сайте www.zdrav.kz.
